Родная дочь, проводив соратницу Руфусии встревоженным взглядом, незамедлительно расположилась на импровизированном ложе, сделанном Туффитри за считанные минуты.
— Куда мы пойдём, мама? — прямолинейно спросила Элина, обхватив лапами собственные колени.
Воительница лёгким касанием, почти что незаметно, коснулась заслюнявленного бруска.
— Для начала нам надо придумать, как именно выбраться отсюда... — кошка почувствовала болезненно-сладостный укол, когда услышала слово "мама".
— Мы можем смыться под покровом ночи, — предложила её дочь. — Сейчас самое время.
— Любимая, я не понаслышке знаю, сколько в лагере беззаконников бдительных часовых, — с сомнением ответила Руфусия. — Среди них попадаются откровенные пьянчужки, но, боюсь, они в явном меньшинстве...
— А если Туффитри отвлечёт их внимание? — у юной кошки в запасе оказалась ещё идея.
— Не годится... — вздохнула воительница.
— Но почему? — Элина изумлённо вскинула брови. — Пока Туффитри будет отвлекать пиратов, мы с тобой незаметно уйдём.
— Этот способ годится только в том случае, если Туффитри будет удерживать внимание беззаконников на протяжении всего времени, что мы будем выбираться за пределы лагеря... — сказала Руфусия. — В противном случае, если нас заметят во время представления Туффитри, у нас возникнут серьёзные проблемы.
— Ты права, мама... — согласилась Элина. — Здесь надо действовать максимально бесшумно.
— И поэтому обыкновенная резня тоже не катит, — добавила воительница. — Вряд ли Туффитри понравится зрелище, когда я рублю налево и направо её "друзей" из числа беззакоников.
— Туффитри до сих пор считает пиратов своими друзьями... — припомнила юная кошка. — Хотя в лучшем случае они попросту её боятся.
— Мы поможем ей понять истину, любимая, — утешила Руфусия дочь.
— Но как нам быть сейчас? — вздохнула Элина.
Воительница сразу же погрузилась в долгие размышления, где целую вечность ходила по задворкам собственного сознания, чтобы найти наиболее подходящий способ удачного побега.
Туффитри вернулась уже тогда, когда Руфусия наконец-то его нашла.
Но кошка не успела не только озвучить только что выдуманный план, но и поблагодарить соратницу за возвращённые пожитки, так как гиена тут же остановила воительницу лёгким касанием своей большой лапы.
После этого Руфусия внимательно выслушала просьбу соратницы.
— Обещаю, — ответила кошка. — В любом случае нужда рано или поздно наступит, так что не обессудь, Туффитри, если я возьмусь за оружие...
Любая непростительная задержка в такой ситуации была чересчур бессмысленной роскошью, поэтому Руфусия быстро встала и начала одеваться.
— Вы должны внушить беззаконникам мысль, что хотите утопить бессовестную и подлую шпионку, то бишь меня, в местной реке, — серьёзным тоном сказала Руфусия, надев последний элемент своего гардероба.
Воительница, взяв в лапы корабельную парусину, тут же её разорвала на несколько кусков.
— Я не могу назвать твой план хорошим, мама... — несмело заявила её дочь. — Но я согласна, если нет иного выхода...
— Любимая, что бы ни случилось, как бы надо мной ни издевались беззаконники, пожалуйста, не выходи из образа палача, — взмолилась Руфусия, обратившись затем к соратнице. - Туффитри, без твоей поддержки вся затея и гроша ломанного не стоит...
— Вы должны быть готовы сделать мне очень больно, если того потребует ситуация... — она тяжело вздохнула — За меня не переживайте, мне не впервой получать щедрые тумаки.
Воительница, заткнув себе рот одним куском ткани и зафиксировав его другим куском, аккуратно опустилась на живот, заложив лапы за спину.
"Будь готова рискнуть, моя любимая соратница." — вот что посоветовала Фрида, когда они направлялись в очередную облаву на беззаконников.
"Будь готова рискнуть..." — повторила Руфусия, забыв о кляп

Отредактировано Руфусия де Сантьяго (15 февраля, 2017г. 11:52)

Этот рискованный план, который грозил серьёзными последствиями за малейшее отхождение от первоначального замысла, категорически не устраивал Элину.
Разведчица — скорее бывшая уже разведчица — всегда действовала осторожно, старалась не высовываться и не привлекала к себе излишнего внимания, что неоднократно спасало кошку от столкновения с аборигенами, на чью землю совсем недавно прибыла.
Будучи девой уюта и спокойствия, Элина де Сантьяго никак не могла одобрить замысел родной матери, от которого веяло дерзкой авантюрой.
За драгоценную свободу стоило, конечно же, попытаться одурачить пиратов Клуни Хлыста, но вряд морские бродяги проявят милосердие, если ненароком вскроется обман.
— Мы должны постараться... — кошка нервно сглотнула, взбудоражено замахав хвостом.
Туффитри как раз связала лапы её родной матери, зловеще при этом засмеявшись, а затем...
— Что ты делаешь, Туффитри?! — истошно завопила Элина, вдруг оказавшись под грузной гиеной. — Мы же не так договаривались!
Вместо ответа гиена ещё сильнее налегла на перепуганную кошку, заткнув ей вдобавок рот.
Даже если бы Элине и удалось вытолкнуть кляп языком, он бы всё равно упёрся платок, с помощью которого Туффитри накрыла мордочку разведчицы, оставив при этом свободное пространство для носа.
— Гныхмпф-м-м-м, омпфм-м-м-м Эхмпфм-м-м-м... — встревоженно промычала мать кошки, отчаянно силясь подняться вопреки связанным лапам.
Гиена небрежно бросила Элину на плечо, отчего разведчица приглушённо простонала, а затем проделала аналогичный трюк с её матерью.
Воительница, испуганно посмотрев на кошку, лихорадочно задёргалась, желая таким образом высвободиться из цепкой хватки Туффитри.
— Гныхмпф-м-м-м, эгныхмпфм-м-м-м мпфм-м-м мпфм-м-м-м-м мпфм-м-м! — замычала она, когда гиена наконец-то удосужилась объяснить свои грубые действия, и начала извиваться с удвоенной силой.
Громкий хлопок, за которым тут же последовал судорожный всхлип, заставил Элину вздрогнуть.
Родная мать, чья морда была искажена гримасой адской боли, безвольно повисла на плече Туффитри, перестав теперь так яростно сопротивляться
— Гныхмпф-м-м-м... — простонала взрослая кошка, у которой градом потекли слёзы. — Эхмпфм-м-м-м, мпфм-м-м-м...
Разведчица, сочувственно промычав матери, озадаченно покосилась на гиену.
Если всё теперь зависело от Туффитри, то кошкам только и оставалось, что молиться за неё...

Отредактировано Элина де Сантьяго (15 февраля, 2017г. 11:08)

Клуни проснулся и, вспомнив события прошедшей ночи, решил разобраться с этим, но сперва..Капитан решительно встал, потянулся и вышел из палатки.За последнее время уже дважды из-под носа дикари увели пленных, свободно войдя в лагерь. Похоже, патрули не помогают контролировать окрестности.
-Собрать всех в центре лагеря как можно скорее,-скомандовал он часовым и нескольким проходившим рядом крысам.

Как только большая часть лагеря была собрана в указанном месте, Клуни ловко вскочил на бочонок и призвал к тишине разбуженных пиратов.
-Товарищи!-громко обратился он к собравшимся.-Мы находимся на этом острове уже более двух недель, и, я думаю, многие из вас уже освоились тут.Кроме того, как вам известно, по соседству с нами проживают коренные обитатели острова, враждебные к нам.Чёртовы дикари уже убили многих ваших друзей и похитили пленных.Пора положить этому конец!-решительно заявил крыс.-Итак, сейчас все присутствующие будут поделены на четыре группы-первая пойдёт к бамбуковым зарослям, где нарубит толстых стволов бамбука для забора, а вторая займётся установкой забора у границ лагеря.Третья группа вырубит ближайшие к лагерю деревья-во-первых, чтобы враги не могли использовать их, а во-вторых, древесина лишней не бывает. Тем временем четвёртая часть останется патрулировать лагерь.

Спрыгнув с бочонка, Клуни пошёл делить присутствующих на четыре отряда, после чего отдал приказ нескольким корсарам заняться сооружением лестницы.Подчинённые отправились выполнять приказы.

Вернувшись в палатку, полководец встретил посланного Малым пирата, доложившего о прибытии какого-то старика, знающего о местонахождении сокровищ.
-Ладно, проводи его ко мне,-выслушав доклад, ответил Клуни.

Клуни с сомнением посмотрел на странного посетителя.
-Тимон Террамортский?-задумчиво повторил капитан имя старика.-Нет, юнга мне его не называл.Но тем не менее, с чего бы я должен верить, что ты действительно приведёшь меня к золоту, а не в западню?Ведь если ты и впрямь знаешь местонахождение сокровищ, то почему бы тебе и самому не забрать их?Или ты желаешь попросить что-то взамен?-поинтересовался он.
Крыс терялся в догадках, что же нужно этому зверю.Помощь?Может, он тоже хочет покинуть остров?Интересно, сколько он уже живёт на этом острове?

Выслушивая старика, крыс мысленно соглашался с рассуждениями старика о том, что золото для него практически не имеет значения на данный момент.
-Ну что же, ещё один пассажир не потопит моё судно, тем более, что места там "освободились", да и нам по пути,-задумчиво протянул Клуни.-Думаю, это взаимовыгодный обмен, так что если и впрямь благодаря тебе в моих лапах окажутся сокровища, то я могу гарантировать тебе место на корабле, который как я надеюсь мы вскоре отстроим.
Капитан следил за действиями Тимона, отмерявшего пальцами из-вестные лишь ему одному расстояния.
-Но ведь ты наверняка попал сюда не на птице, а на каком-то корабле, верно?Так кем же ты был на своём судне и какие обязанности исполнял?-поинтересовался крыс у старца.

-Шестнадцать сезонов?Наверное, за это время ты успел многое сделать..И узнать что-нибудь интересное о местных обитателях- диком племени хорьков, м?-полюбопытствовал Клуни. Он и правда надеялся на то, что старик расскажет ему больше, чем бестолковая разведка в лице Кроликобоя, уже долгое время не подающая о себе знаков.-Ну что же, картограф, ближе к делу. Раз ты и впрямь готов помочь мне в поиске сокровищ, укажи на карте, куда ты намерен вести меня, и расскажи, что потребуется для того, чтобы достать те сокровища, о которых ты говорил,-теперь огромный крыс внимательно следил за каждым движением Тимона Террамортского.

-Во-первых мне неизвестна более-менее точная численность хорьков.Я отправлял разведчика, но этот проклятый хорь так и не вернулся.Я думал послать туда второго, более толкового разведчика-Призрака.Уж этот-то провалов не знает!Во-вторых, я не могу просто так с бухты-барахты послать всю свою братию в сомнительные тоннели, о которых впервые слышу.Тем более, как ты говоришь, там дурной кролик шастает.Мне нужна гарантия, что этот способ переправы надёжен, и мы там не заплутаем.

Великокрыс подумал о племени кроликов, о котором он до этого и не слышал.
-Кролики?Мне о них ничего не докладывали.А они как относятся к дикарям?Они могут помочь нам?Расскажи-ка о них побольше.

Клуни на минуту задумался о полученной информации о разделении хорьков. Кроликобой, как один из немногих хорьков в команде, вполне мог бы провести операцию по "подливанию масла" в огонь споров туземцев, если бы этот разгильдяй был ТУТ!Но придётся искать другую кандидатуру, которая помогла бы Клуни в нелёгкой задаче натравливания друг на друга недовольных дикарей.

-И кто бы мне мог помочь получить эту фору с хорьками?-спросил скорее сам себя капитан, перебирая в уме всевозможные варианты.

Клуни быстренько записал количество голов племени угольком на одной из бумаг и продолжил слушать старого Тимона.

-Итак, хорошо, допустим, что мы успешно добрались в место, именуемое закутком,-предположил крыс.-Что дальше?Если ты предлагаешь отправиться туда, к их Старостам, то мне нужно хотя бы знать о том, чего они хотят и как относятся к "обитателям поверхности"-нам, пиратам, и хорькам.

Мысль о том, что с помощью кроликов удастся разобраться с дикарями и, отыскав сокровища, уплыть отсюда подальше не могла не вселять надежды в капитана и нравилась ему всё больше и больше.

Ахтыжмышь медленно приходил в себя.

Было чертовски приятно просыпаться самому, а не от того, что над ушами раздаются вопли матросов, которые всегда разговорили исключительно выкриками, словно бы их как на подбор набирали среди тугих на ухо зверей, и не от свистка боцмана, сто пчел под хвост ему и его распроклятой дудке. Шум и крики, конечно, были, но доносились издалека и Покрысу совсем не мешали.

Однако, как бы сильно не хотелось бы еще немного полежать, наслаждаясь непривычным покоем, нужно было вставать и обходить корабль, проверяя, все ли в порядке, каков уровень воды в трюме, не открылись ли течи, не шатает ли эта толстая гиена бедные мачты...  Словом, Ахтыжмышу пора было приступать к своим прямым обязанностям.

Крысюк приподнялся на локте и сразу понял, что что-то было не так. Он лежал не в кубрике. Перед глазами все немного плыло, но тело не ощущало обычной качки, и море шумело совсем по-другому.

А еще Ахтыжмышь чувствовал, что сильно отлежал правую ступню. Значит, тем более нужно было вставать, чтобы поскорее вернуть лапе подвижность. А уже потом разбираться, что, во имя всех бесхвостых мышей, здесь происходит. Плотник сел на койке, свесив лапы и приготовился спуститься на пол.

- Ах, ты ж... - слова застряли у крысюка в горле, когда он, бросив взгляд вниз, увидел вместо двух ступней только одну.

Холодок пробежал по загривку Ахтыжмыша, и вместе с ним пробежали по сознанию крысы обрывки воспоминаний.

Вот, он носится по нижней палубе, забивая заглушки в пробоинах, образовавшихся после первого столкновения с рифами. "Плеть" - добрый корабль, один из лучших из тех, на которых когда-либо ходил Ахтыжмышь, его простым шатанием на дно не отправить никакому шторму, хотя буря и играет кораблем, как скорлупкой. Видно, что-то случилось с рулем - так сильно "Плеть" бросает из стороны в сторону.

Вот, от сокрушительного удара, заставившего плотника кубарем покатиться по трюмным лужам, обшивка в носовой части вместе со шпангоутами разлетается на сотни обломков. Несколько длинных щеп вошли глубоко в правую ступню пытавшегося подняться крыса. В трюм хлынул мощный поток едкой соленой воды, и Ахтыжмышь снова упал, заглатывая воду пополам с воздухом и задыхаясь от боли в лапе.

Вот он, при гаснущем свете подвешенного под самым потолком фонаря, до которого пока еще не добралось море,  хватается за единственную свою ценность - непотопляемый ящик с инструментами - и, закусив губы, начал пробираться к развороченному корпусу.

Вот, новый сильный удар сотряс несчастный корабль, и, прежде чем потух погашенный добравшейся до него водой фонарь, Покрыс успел увидеть ворвавшийся на нижнюю палубу острый край рифа, вспарывающий левый борт "Плети Морей". Поток воды, теперь уже почти полностью заполнивший трюм, ослаб, и плотник, задержав дыхание, проплыл через развороченный нос тонущего корабля в бушующее море.

Вот, он, несмотря на тянущий ко дну топор, вопреки огнем горящей лапе, увлекаемый верным непотопляемым ящиком, выныривает на поверхность, пытается отдышаться. Волны швыряют его то вверх, то вниз. Сквозь чудовищные завывания ветра и шум неистовствующего моря, он слышит, кроме криков пиратов, треск и стон гибнущего корабля, от которого сердце плотника разрывается на части. Такой корабль, славная "Плеть", бедная девочка...

"Прости! Прости меня! - единственные мысли отчаянием бьются в висках. - Я подвел тебя! Я не смог тебя спасти! Прости меня!"

Вот, обезумевшее море отбрасывает плотника прочь от корабля, в непроглядную темноту.

Отчетливые картины, словно заново переживаемые Ахтыжмышем, сменились смутными и неясными.

Кажется, он лежал на мокром песке, и кто-то куда-то его волок, причиняя адскую боль в утыканной щепами лапе.  Боль расползалась во всему телу, отдавала во все конечности, затуманивала разум. Боль становилась всем его миром в те краткие моменты, когда он приходил в себя, но при этом перебивала ноющую горечь в груди и заглушала все еще стоящие в ушах стоны разрушаемой "Плети", и за это Покрыс был ей благодарен.

Сколько времени он провел так, то приходя в себя, то уходя в забытие, Ахтыжмышь не знал. Следующее, что он помнил - склонившееся над ним татуированное лицо сухощавой лисицы-знахарки. Эльж, так ее зовут, кажется.

А потом.... Отсутствующую ступню вдруг обожгло, словно огнем. А потом ему оттяпали лапу. Помнится, он даже подумал, на кой бес брать в команду столько рыжих пышнохвостых невесть что о себе возомнивших лисиц, если отрубить ему конечность, мог абсолютно любой безмозглый бугай, которых в их не самой смышленой команде подавляющее большинство.

И снова боль. Целое море, целый океан боли. Еще через несколько дней, когда боль перестала заполнять все его сознание, он наскоро кое-как соорудил себе деревянный протез вместо потерянной ступни. Ему нужно было как можно быстрее встать на лапы,  как можно быстрее заняться починкой пострадавшей "Плети". Может, ее еще можно спасти.  Конечно, можно!  И Ахтыжмышь снова поставит бедняжку на морскую гладь. Он должен!

Но культя все еще адски болела сама по себе, не то, что опираясь крысиным весом на твердое дерево, и ходить с ним Ахтыжмышь не мог. Он уже собирался делать себе костыль,  пусть сковывающий движения лап с инструментами,  зато позволивший бы ему самому выйти на берег,  осмотреть корабль - Покрыс надеялся, что хоть кто-нибудь из офицеров додумался вытащить "Плеть морей" на отмель и хотя бы уже начать отчищать от  всяких наростов - и нарубленные для починки деревья, и приняться, наконец, за починку, как его подкосила тропическая лихорадка.

И дальше все было покрыто сплошным туманом, из которого постоянно выплывало только обеспокоенное, сосредоточенное лицо Эльж и еще какие-то настойки, чтоб им провалиться ко всем чертям вместе с тем, кто придумал им быть такими дрянными на вкус.

Больше в памяти ничего не нашлось, но и этого было вполне достаточно. С каждым новым воспоминанием, плотник все больше мрачнел. Сколько времени потеряно! Пора приниматься за дело!

Ахтыжмышь огляделся, выискивая свой протез. Раз проклятая культя не болит настолько, что он не сразу понял, что части его лапы нет, то, значит, и ходить он теперь на протезе сможет спокойно. 

Протез нашелся довольно быстро - немного кривая деревяшка с плотным мешком и ремнем лежала в дальнем углу большой палатки. Покрыс вспомнил, как прилаживал к протезу этот самый  снятый с себя ремень из акульей кожи, и помрачнел еще больше. Штаны на нем и в лучшие сезоны удерживались исключительно на этом ремне, а теперь, чтобы они не падали, придется задирать их еще выше, до пояса на фартуке. Фартук, по счастью, обнаружился совсем рядом - обязательный элемент покрысовой одежды уютно примостился под койкой.

Ахтыжмышь наклонился, пытаясь дотянуться до фартука, и с грохотом навернулся на землю.

- Ах, ты ж... мышь недоношенная! - Покрыс привел себя в вертикальное положение, подтянул штаны, и нацепил фартук, туго затянув на нем ремень.

Теперь можно было нацепить на себя и деревяшку. С горем пополам Ахтыжмышь поднялся на целую лапу и пропрыгал в противоположный угол палатки. Преодолевая этот недолгий путь, Покрыс осознал, насколько он ослаб, пока валялся на больничной койке, и от этого на душе стало совсем паршиво. Как он поможет кораблю, если даже инструменты не сможет в лапах удержать?

Зато хоть протез прикрепился к остатку лапы без особых проблем. Пока единственное приятное событие за сегодня. Прицепив свою новую ступню, хотя, для убогой деревяхи это было бы слишком громким названием,  Ахтыжмышь попытался ровно встать на двух лапах. Надо же, и это ему удалось. Ладно, стоит признать, может, еще не все так плохо. Покрыс сделал шаг правой лапой, осторожно перенес вес на деревяшку и, мигом потеряв равновесие, упал.

- Ах, ты ж, МЫШЬ! - в голос выругался крысюк и снова поднялся. У него нет времени лежать тут, на земле, его ждет "Плеть Морей" .

Второй шаг ему сделать все же удалось. Не сложнее, чем во время сильной качки. Да, не сложнее. В море, конечно, придется хуже, но сейчас Ахтыжмыша вполне устраивало и такое ковыляние. Покачиваясь и постоянно ловя равновесие, Покрыс добрался до своего ящика,  рядом с которым лежали все его поясные приспособления. Удивительно, даже черта не потерялась.  Только после того, как все, что обычно висело на поясе фартука снова оказалось на нем, плотник ощутил спокойствие. Только топор казался тяжелее, чем обычно, и теперь приходилось при ходьбе учитывать и его вес.

Страшно шатаясь, Покрыс вышел из палатки. Яркий свет ударил в глаза, свежий морской воздух - в нос. По всему лагерю туда-сюда носились пираты. Занимаются непонятно чем, горланят, как будто их щуки за хвосты жуют, в общем, всё как обычно бывает на корабле, с той лишь разницей, что теперь всё это происходит на суше.

Какой-то ласка, заметивший вышедшего плотника, изменил направление своего бега и помчался к большой палатке в центре лагеря. Должно быть, докладываться, о том, что теперь можно уже и корабль чинить. Ахтыжмышь оглядел берег и море, ища глазами "Плеть Морей".

Отредактировано Покрыс (24 апреля, 2017г. 00:45)

    Клетус шёл вдоль берега и напряжённо размышлял над тем, что он скажет Хлысту, когда вернётся. Ему не хотелось выглядеть побитой крысой, на коленях умоляющей хозяина взять её обратно, но в то же время он понимал, что Хлыста надо будет задобрить и очень хорошо попросить, чтобы тот согласился, а не приказал в припадке ярости убить Клетуса на месте за дезертирство - при таком численном перевесе, да если крысы накинутся все разом... В общем, шансы Клетуса тут же и умереть были весьма высоки.
    "Итак," - размышлял Предатель - "что играет против меня. Против меня играют напряжённые отношения практически со всеми, особенно с самим Хлыстом. К тому же, я дезертировал сразу после высадки на берег, а это опять-таки удар по авторитету Клуни. Ну и ещё у каждого найдётся, что мне припомнить из старых обид - реальных или вымышленных. Кажется, это всё." - Клетус свернул с берега и начал углубляться в лес, ориентируясь на звуки крысиной стоянки.
    "Теперь, что играет "за". За меня играет то, что, за редким исключением, я являюсь самым сильным известным ему бойцом. А ещё я могу..." - Клетус замер на месте от пришедшей ему в голову мысли. - "Задери меня позорные волки! Я ведь могу натренировать его поганых крыс!" - ухмыляясь, Клетус пошёл дальше - "Да, это, пожалуй, наиболее весомый аргумент! В его банде есть более-менее пригодные экземпляры, как-никак, промышляют они грабежом и морским разбоем. Да только вот всё одно привыкли они больше к дракам с более слабым противником, заранее зная, что победят. И полагаются в основном на численное преимущество. А если встретят кого более сильного? Боевой дух у них ни к чёрту, разбегутся при первых же признаках неудачи. Да-а-а, у меня есть, что предложить Клуни - воспитать из его оборванцев настоящих воинов! Значит, так, разобьём их на небольшие группы зверей по пятнадцать, первая пятёрка - с щитами и в первом ряду, сразу за ними - дальномеры с копьями и пиками, и в нескольких шагах позади ставятся пращники..." - мысленно составляя программу обучения, которую он предложит Клуни, Клетус прибавил шагу, топая к лагерю Хлыста.
    - Стой, кто идёт! А, это ты, Клетус... Стой! А ну, стоять! Клуни приказал тебя... - дальше часовой договорить не успел. Клетус пнул его под коленку, а когда крыса пошатнулась от боли и упала на четвереньки - добавил удар с ноги по морде, и потом ещё пнул лежачего под дых. Молча перешагнув через стонущего от боли крыса, росомаха зашагал дальше, направляясь прямиком к самому большому и украшенному шатру - ну а где бы ещё разместиться Клуни?
    При подходе к шатру Клетус заметил, как все обитатели лагеря косятся в его сторону. Кто-то враждебно, кто-то настороженно. Несколько взглядов были откровенно любопытствующими. Клетус не был уверен, что ему не показалось, но, кажется, Лагерь пополнился новичками. Во всяком случае, некоторых зверей он не помнил и видел как будто впервые - впрочем, он и не особенно-то их запоминал, не желая ни с кем из них заводить связей и держась особняком. Голову Клетуса посетила мысль, что надо бы вести себя чуть менее гордо и независимо - если он хотел выжить и убраться потом с этого проклятого острова, надо вспомнить навыки лицедейства и снова начать нравиться публике. Правда, публика тут несколько иная...

- Клетус?! Ты какого чёрта здесь делаешь? - "поприветствовал" его охранник у шатра.
- Я к Хлысту. Разговор есть. - коротко буркнул Предатель, расслабленно стоя перед часовым и опираясь на свой трезубец. Половинки его шлема так же были широко распахнуты, полностью открывая морду.
- С дезертирами у нас разговор короткий. - ощерившийся стражник бросился в атаку.
    Клетус тут же отступил назад, прокручивая свой шест так, что просто-напросто сбил стражника с ног. Не давая крысе подняться, росомаха тут же прыгнул на неё, втыкая трезубец совсем рядом с крысиной мордой. Второй лапой он схватил бойца за горло, ногами упираясь тому в живот.
- С дорррроги! - прорычал он прямо в искажённую страхом морду часового.
"Браво, Клетус! Отлично ты применяешь лицедейство для того, чтобы заработать себе в лагере положительную репутацию! Поздравляю, тупица!" -
мысленно отчитав самого себя, росомаха встал с поверженного часового и, откинув полог шатра, зашёл внутрь.
    Клетусу повезло - Хлыст принимал у себя какого-то старика и, вроде бы, был в более-менее благодушном настроении. Да и... да, точно! Судя по тем бумагам, что лежали на столе перед Клуни, они сейчас обсуждали нападение на кого-то. Вот сейчас удастся выступить, как говорится, очень даже в тему!
- Здравствуй, Клуни. - поздоровался Клетус. - Я хочу вернуться обратно. Тебе бы для нападения - Клетус кивнул на бумаги, лежащие перед Хлыстом -
Наверняка бы пригодился такой боец, как я. Если обещаешь мне тройную долю добычи, то я с радостью вернусь и буду биться в первых рядах. Кроме того, даю слово, что обращаться к тебе буду с подобающим тебе, как главарю, уважением, если и ты в ответ обещаешь не помыкать мной, словно рабом. Я не для того сбежал из Волчьей Империи, чтобы гнуть спину под новым хлыстом. - Предатель мрачно усмехнулся.
- Так же я могу предложить тебе ещё кое-что. Обучить твоих бойцов сражаться лучше. Из сброда сделать их воинами. Воспитать и как следует обучить. И тогда из банды они станут армией. И ты поведёшь их к победе. И не важно, сильнее ли будет твой враг, или многочисленнее - я буду учить твоих воинов сражаться так, как учили меня. Как я учил свои гладиаторские команды. Биться в строю, смотреть по сторонам, поддерживать товарищей в натиске и прикрывать их при отступлении. С каждого, кого я обучу, я требую пятую часть его добычи - и ты увидишь, Клуни Хлыст, они будут сражаться так, что мне этого с лихвой хватит. Они будут биться, как гладиаторы - словно победа или поражение будут означать их жизнь или смерть. Уж поверь - Клетус сжал левую лапу в кулак и стукнул себя в грудь, подтверждая серьёзность сказанного - это самая сильная мотивация. Те, кто выживут, будут стоить сотни, они будут настоящими богами войны! Ну а слабые и недостойные, естественно, погибнут. Что скажешь, Клуни? - Клетус вопросительно посмотрел крысу в его единственный глаз, ожидая ответа.

Отредактировано Клетус Предатель (26 апреля, 2017г. 19:37)

-Сезоны милостивые! - присвистнул старик-картограф и с интересом уставился на исполинского воина. - Словно бы Билли Грэйтрэт инкарнировал, мимоходом слепившись с барсуком по пути из Темного Леса на землю... Я не знал, что ты вербуешь и росомах, Великий.
Тимону доводилось видеть и волков, и росомах, и все же он был под впечатлением.

    Ни ругани, ни криков, ни угроз, ни ударов хвостом-хлыстом, а слова звучат вполне разумно. Клетус бегло оглядел шатёр, но синих перьев не увидел. Странно... Однако, стоило что-нибудь ответить, а не стоять столбом, пытаясь скрыть своё удивление.
- Да, Клуни, требую я немало - и ты знаешь, что в бою я того стою. Кроме того, как я уже говорил - я сбежал из рабства на Арене вовсе не для того, чтобы за гроши гнуть спину перед новыми хозяевами. Насчёт же того, захотят корсары отдавать мне пятую часть своей добычи или нет, не волнуйся - я сумею их уговорить, и они согласятся.
    Клетус мрачно усмехнулся, мельком показав зубы.
- Твои слова об ограниченном количестве бойцов так же звучат разумно, тут ты прав - новых взять негде... Однако будь готов, что где-то с десяток в процессе помрёт точно. Кого-то придётся убить для острастки, но в основном мертвецы в процессе обучения должны будут убедить остальных, что дело серьёзное. Придать им мотивации по принципу "убей или умри". Тогда и только тогда, когда за неудачу грозит смерть, боец выкладывается на полную и лучше всего усваивает уроки. Но я тебя понял - новых бойцов взять неоткуда, так что придётся беречь уже имеющихся. Что же, будем считать, мы с тобой договорились... капитан.
    Последнее слово Клетус выделил особенно, показывая, что сделка заключена и вступила в силу (в частности, и та её часть, что включала более уважительное обращение друг с другом). Ещё раз мельком взглянув на картографа, которого он так впечатлил (старик сразу признал в нём росомаху, а его сородичи, как успел узнать Предатель, были весьма редки в этих местах - стоило держать этого старика на виду и обязательно с ним пообщаться как следует, когда тот закончит разговаривать с Клуни), Клетус вышел из командирского шатра.
    Выйдя, росомаха ещё раз огляделся - но нет, синих перьев не было и здесь. Странно, очень странно - если легендарной Синей Птицы Удачи тут и рядом не пролетало, то откуда такое везение? Клуни просто взял и принял Клетуса обратно, согласившись с его условиями, вставив только пару вполне разумных замечаний. Или пребывание на острове так сказалось на капитане, или он был вовсе не таким ублюдком, каким его привык считать Клетус. Вполне возможно, что нечто среднее - и ограниченность ресурсов придала Клуни больше терпения, и мнение Клетуса обо всех командирах всегда было предвзято, что неудивительно для беглого гладиатора.
    "Так, Клуни упоминал о какой-то работе, которой заняты его парни... после неё, мол, и можно будет приступать к тренировкам. Проклятье, надо было сразу спросить, о какой-такой работе идёт речь. И в лагере осмотреться... И вообще узнать, что тут происходило всё то время, что меня не было. Надо найти кого-то, кто расскажет мне все новости. Хм-м-м... Кто у нас носится по всему лагерю и всегда вкурсе всего происходящего?" - Клетус подумал с минуту, и его морда растеклась в улыбке.
    "Туффи! Может, и не самый лучший вариант, чтобы в деталях узнать подробности, но на кой ляд они мне сдались? Зато с ней всегда весело, и она всегда знает, где добыть еды. Всё, решено - надо искать эту улыбчивую пятнистую морду!" - с такими мыслями Клетус решительно направился бродить по лагерю в поисках гиены.

Отредактировано Клетус Предатель (28 апреля, 2017г. 00:37)

Гиена заворочалась, выгнула спинку на сенной подстилке и потянулась. Задние лапы вылезли из шатра под лучики ласкового солнца, приоткрыв ставший душноватым шатер свежести утихающего утреннего бриза, а вскоре показалась и улыбающаяся довольно пятнистая мордаха. Она зевнула и чихнула лучикам нового дня - прелестное утро для прелестной красавицы!

Грубые темные стопы вели её бодрой походкой через лагерь, через виды - верхушки шатров да изумрудная сельва, запахи зверей клана и пищи, а особенно звуки. Любительница ремонта и мисс оч. умелые лапки - такой она себя очень даже считала, особенно в такое свежее, спокойное утро, особенно с таким зарядом энергии - была очень рада слышать звон и перестук инструментов, что сейчас укрепляли лагерь. Носившиеся рядом зверушки, кто с древесиной, кто с парусиной да канатами, кто с пилой-киянкой: все да говорили своим видом, что идет стройка.

А с узнанной вчера поневоле правдой о хорьках, о пиратах и вражде кланов Туффитри была очень рада, что звери строят, созидают, а не разрушают.

Помотав головой и сменив задумчиво открытую пасть на новую улыбку, пятнистая гиена похлопала себя по животику. Она обязательно поможет, надо лишь покушать. Улыбка растянулась шире под новою идеей... Ну, не новой, но хранимой с ночи.

Зверюга плюхнулась на четыре лапы, и, взрывая землю понеслась поближе к кораблю через лагерь. Пираты отшатывались в стороны, но не смели за редкими исключениями кричать что-то вслед, пока толстушка не нашла свою закопку. Теперь осталось лишь скребнуть пару раз лапами...

- Вкусна, м-м-м!

Гиена тихонько захохотала. Лайндэр Майндэс не похорошел за ночь в своей могилке! Зато Руфусия отделала его на чудо - мясо должно было стать восхититтельным, чуть сладким и отлично поддающимся жарке. Маленький штрих Туффи тут же исправила - ловкие движения костяного ножа саванной охотницы да один резкий рывок избавили бывшего кока от ненужной ему теперь шкуры и одежды. В свете солнышка Туффи оглядела трофей на фоне живописного пляжа, а спустя секунду бросила его в яму, которую засыпала, наспех пнув выгребенную кучу.

- Ыы-ых-х... - раздалось со стороны сдавленно, жалостливо. Когда заинтересованная гиенья морда повернулась к звуку, она увидела случайную ласку, кидающую взгляд с освежеванного сородича в лапе пятнистого варвара на саму абордажницу и обратно.

- Утро хороший, ага! - послужило ему беззаботным ответом. Свидетель развернулся и ушел, хлюпая штанишками. Туффитри лишь хихикнула. Какой странный, забавный зверь. Покушать-то все любят. А вкуснятина не должна пропадать!

И что уж поделать, лапы и голову Туффитри схарчила сразу. Запах чужой крови не дал дикарке с собою совладать, да и эти косточки с хрящиками так приятно хрустят... Удовольствие длилось недолго. Подхватив остатки, гиена также быстро, как и пришла, двинула на кухню, мимо работников, что уже не отвечали ничего - страшновато как-то, окликивать эту здоровенную тушу с куском чего-то красного и липкого во рту.

Саму же Туффи мысли лишние не занимали. Вкус крови диктовал лишь слово "Жри!". Ворвавшись в опустевший до обеда кухонный шатер, гиена присела на попу и задумчиво покрутила хвостиком. Еды не было, на первый взгляд! Лишь остатки с завтрака да грязная утварь у слабого очага встретили Туффи, однако та и не смела унывать. Переложив сырое лакомство в одну из сковородок, она задала себе простой вопрос. Что делает пират, если нет жратвы, а лишь есть остатки? Правильно - сальмаганди.

В ближайший котел полетело всё съестное, до чего могли дотянуться пятнистые лапищи. Пара-тройка переспелых манго, остатки пожаренной ночью змеи со специями, нетронутые коренья, остатки рыбы, травы и пряности, недопитое вино - всё крошилось верным костяным ножом на мелкие и не очень куски и скидывалось в относительно чистый котел и яростно перемешивалось. Попутно гиена откусывала от своей стремительно уменьшающейся откопанной закуски, заглатывая ткани без разбора, и не забывала удовлетворенно попискивать - блюдо получалось что надо! Вдобавок она поставила сковороду на очаг, куда вылила содержимое интересных яиц, округлых и кожистых. Такой натуралист, как Туффи, сразу определил, что это черепашьи, поэтому и поставила их толстушка в полевую печку запекаться с чутка размоченными сухарями, сольцой и порезанными корешками.

Наконец, с готовой болтуньей Туффитри вышла на свежий воздух, домешивать свой пиратский котельный винегрет и остужать сковородку. Усевшаяся около кухонной палатки, с пастью и шеей перемазанными кровью, довольная собой и размышляющая о своём - судя по иногда замирающей в серьёзной мине мордашке, не всегда приятном - гиена шарила деревянной лопаткой в аппетитном месиве и, подняв нос к ветру, затянула придуманную на ходу песенку-стишок:

- Пират хочет кушай, пират хочет жри,
Если не кушай пират быть умри-и-и-и,
Делай еда какой утро Туффи-и-и?
Сальмаганди-и-и-и-и, сальмаганди-и-и-и!!!

Весело славно думай, делай, твори,
Хорошо для весь зверь с мир все живи...
Э-э-э... Сальмаганди-и давай жри!

Задержка от заклинившей в пятнистой башке рифмы сбила задачу, да и воспеваемое во всю глотку блюдо уже было готово. Туффи облизала лопатку, ещё раз, как и в песне, весело тряхнула ушами и принялась уплетать результат. Довольно неплохой, ароматный результат.

Недостаточно ароматный, правда, чтобы приглушить запах большой куницы. Дочь саванны не подала виду - чего бояться-то? - но ушки инстинктивно встали торчком. Это он, без сомения! И, кажется, приближается! Туффи не отвлеклась от пищи, но умерила пыл в орудовании лопаткой, чтобы Клетусу, её храброму подельнику в абордаже, досталось что-нибудь. Поделиться ведь завтраком - большая радость. А если зверь вернулся к клану, как и она сделала три заката назад - то радость вдвойне!

Как же она поняла, что это тот самый гладиатор? Она не почувствовала запаха страха.

О, а вот и он! При виде знакомого бойца, Туффи отвлеклась от блюда и помахала лопаточкой. Хвост-метелка радостно приподнялся и завилял, а услажденная пряностями, мясом, фруктами да вином гиена пару раз хохотнула, стоило услышать радостное приветствие, и отложила свой котел.

Её дикая часть уважала этого бойца. Да, он самец, но таких самцов та, дикая Туффитри, что и не Туффитри вовсе, а кровожадная гиена могла принимать с почетом. Еще бы, ведь он не из тех бойцов "Клан Пират", что прятались за спиной у пятнистой туши, в надежде на то, что она уберет всех врагов с их пути. Каким-то странным, помутившимся взглядом она рассматривала его походку, язык тела, баланс массы. То как он трогает своё оружие, садится...

Гиена помотала головой. Цивилизованная Туффи ценила его за то, что он вернулся в клан, как и она сама, он не бросил семью, не стал слабаком. А ещё он ПУШИСТИК. Следя за его голодным взглядом - о-о-о, эту эмоцию гиены хорошо понимают! - зверюга откликнулась на просьбу, даже заерзав от радости:

- Приветы, да! Жри хорошо Туффи, Клетус бери хорошо, пож-пожалуйста. Туффи давай...

И она поставила перед росомахой ароматный котел, дала ему в лапу лопатку, а сковороду с теплым запеченным яйцом черепахи придвинула поближе. Подмигнув, она, смакуя новое слово "Трапеза" тихим напевом, прошла в тень кухонного шатра и вынесла оттуда бочку с чистой водицей. Гиена отхлебнула немного и поставила гулко отозвавшуюся емкость рядом со своим гостем.

Туффитри отпрыгнула на шаг и пискнула тихонько, собрав лапы в кулаки. Улыбка её выдавала искреннюю радость - ведь подумать только, кому-то нравится плод её созидания, её кухня, да ещё и такому пушистому милашке! Она даже могла бы...

- Туффи смотри может? - и она потянула лапу к росомашьему шлему, мирно лежащему рядом с вилкой-копьем - ну, не знала гиена, как это оружие называется! Надевать она его не собиралась, маловат для гиеньей башки, а ломать чужие вещи не хорошо, совсем. Только посмотреть...

Отредактировано Туффитри (29 апреля, 2017г. 13:32)