После фразы Беррамота куница была того же мнения, что и Эльж: кто же такой этот Сулчик? Она начала мысленно перебирать имена всех знакомых пиратов, при том же проклиная незадачливого ласку. "Может, Сулчик - это один из ему знакомых хорьков из клана? Или какой-то артефакт?"

- Ты случаем не тронулся? - спокойно, но с небольшой издевкой в голосе произнесла Иво, отложив тарелку с расстроенным супчиком и нервно теребя рукав.

Снаружи доносились какие-то голоса, но белодушка не вслушивалась, утомленным взглядом следя за "больным" и лекарем. Впору и заснуть.

Будучи возмущённой жутким рассказом дочери, Руфусия сердито взглянула на ласку, рискнувшего хлопнуть её по поясу со всего размаху.
Запах, грозящий вызвать у кошки рвотный рефлекс, совместно с безмозглой улыбкой на физиономии, лишённой малейшей толики способности здраво мыслить, дал Руфусии понять, что пират-то, по сути, изрядно напился.
Руфусия, которая уже приготовилась размножить голову пьянице чтобы избежать ненужной ей тревоги, облегчённо вздохнула, когда ласка молчаливо прошёл мимо.
Этот зверь точно был пиратом, сомнений не было, но в недрах своей истерзанной души кошка почувствовала к нему лёгкий приступ жалости.
Вспышка жалости исчезла мгновенно, стоило Руфусии вспомнить о другом ласке — Лайндэре Майндесе.
Ублюдок всегда обманывал её.
Каждый поход,  каждый бой,  каждые посиделки возле костра он врал ей.
Лайндэр Майндес только притворялся хорошим товарищем.
Его товарищество  было всего лишь прикрытием для зловещего плана, который он выдумал вместе со своим братцем, чтобы как следует разыграть Руфусию.
Розыгрыш братьев Майндесов, что уж говорить, вышел на славу, под стать их жестокой натуре.
Эти братья захотели полакомиться кошачьим мясом, ради чего убили Настейшу Вульф, но не смогли прикончить Элину, ведь её вовремя спасла та Хенбейн.
С Гроббзом расправилась она же, а вот треклятый Лайндэр Майндес умудрился выжить.
Чтобы оказаться на одном острове с её дочерью.
Руфусия невольно всхлипнула, представив, как ласка склоняется над беспомощным телом Элины, чтобы вцепиться гнилыми зубами в её плоть.
Она хотела вытереть слёзы, но ей помешал внезапный удар сзади по задним лапам, из-за которого она потеряла равновесие.
Не успела кошка прийти в себя, как её тут же придавили к сырой земле, убрав хоть какую-то возможность сопротивляться.
Туффитри....
Загадочная незнакомка, дружелюбный зверь, щедро раздававший соплеменникам Кокоса подарки, желавший угостить кошачье семейство змеиным мясом, крепко сжимал теперь лапы Руфусии.
Гиена не улыбалась, выглядела до пугающего серьёзно.
Кляп давил на губы кошки, мешал ей нормально сглотнуть слюну в таком положении, и она буквально начала ею захлёбываться.
Эта Туффитри мешала Руфусии выполнить её священный долг — как оскорблённой матери, как зверя, которого предали!
В глазах кошки начало зарождаться отчаяние, а в душе скапливалась ненависть.
Гиена была сильнее Руфусии, победа была на её стороне.
К тому же кошка изрядно устала после всех тех событий, что произошли в течении всего дня.
Но Руфусия не желала сдаваться просто так, не желала покорно отдаваться на милость какой-то там Туффитри!
И всё-таки, с таким же успехом кошка могла попытаться сдвинуть с себя кусок горы..
Это было слишком абсурдным поражением, в которое Руфусия не могла поверить, но глаза упорно доказывали ей обратное, неумолимо твердили о сокрушительном провале.
Туффитри оказалась всего лишь обыкновенным пиратом.
Кошка допустила непростительную ошибку, доверилась вспышке эмоций, и ей теперь за неё расплачиваться.
Но куда больнее было осознавать, что теперь она лишилась последнего шанса отомстить Лайндэру Майндесу.
Ведь только Привратнику было ведомо, как собиралась с ней поступить Туффитри.
Но гиена продолжала просто смотреть на Руфусию, своими яркими пронзительными глазами, словно размышляя о чём-то своём.
Размышления Туффитри были, по всей видимости, печальным, о чём засвидетельствовали три слезинки, упавшие на кошку.
А потом гиена сразу же подняла её, тут же предложила помощь, чем окончательно привела Руфусию в замешательство.
Почему Туффитри не забила тревогу?
Почему попросту не убила?
Когда кошка трудилась палачкой и мастером пыток, то накопила достаточно знаний о пиратах, но эта гиена всем своим существованием рушила их, разрывала в клочья, как засохший пергамент.
Дружелюбная.
Беззаботная.
Забавно коверкающая слова.
И теперь чистосердечно предлагала ей помощь, после того, как прижала к земле.
Туффитри явно вспомнила что-то неприятное, что-то жуткое, раз пустила вдруг в самый напряжённый момент слёзы. Кошка навсегда запомнила морду гиены, искажённую тоскливой гримасой.
Что же такого пережила Туффитри?...
Что могла пережить такая жизнерадостная гиена?
Фрида тоже была весёлой, тоже смеялась, всегда шутила,   но за всем этим скрывалась обжигающая боль, вековечная рана, оставленная жутким известием о гибели любимого отца кошки.
Это был один из тех моментов, когда Руфусия впервые видела соратницу рыдающей.
Голову Йонаса Ларсена нашли на пороге его дома.
На изуродованной губе кота виднелся шрам в виде буквы "I".
Лишь слишком поздно Руфусия узнала, кто убил отца Фриды.
Спустя множество лет от её смерти...
Братья Майндесы совершили дерзкий набег на Южноземье,   навсегда оставив там кровавый след.
И раз уж Актёр сгинул,    то пришёл теперь черёд Живодёра.     
Его имя навсегда останется лишь в мрачных хрониках истории -  уж кошка-то постарается.   
Руфусия засунула меч в ножны,    протянула Туффитри лапу.
Чуть склонив при этом голову на правый бок.

Отредактировано Руфусия де Сантьяго (29 октября, 2016г. 12:43)

Туффитри говорила чистую правду,  ведала дельные слова,    в чём кошка убедилась благодаря её дивному,  порой малограмотному,   стихотворению.
И хотя Руфусии было совсем плевать на мнение пиратов,    она не могла закрывать глаза на  очевидный факт,     что не стоило сейчас привлекать к своей персоне внимание гнусного отребья.
Усталость,   столь низменное злейшее чувство,   постепенно сковывала Руфусию невидимыми тяжёлыми цепями. 
Голод тоже давал о себе знать покалыванием в животе и обильным выделением слюны,   чьей поток становилось всё труднее сдерживать.                 
Всё сейчас казалось Руфусии непомерным грузом,   который размерами напоминал знаменитую гору Смертельного Копья:   и щит,   и доспехи,   и намордник,    и кляп,    и даже собственная голова,    к слову так и не переставшая гудеть.   
Лучше бы всё происходящее оказалось всего лишь ночным сном,    ниспосланным Привратником за какие-то мелкие грехи.       
Лишь бы это действительно было очередным  невыносимым кошмаром. 
Как же ей сейчас хотелось,    чтобы она прямо сейчас взяла да проснулась!   
Раздражённый вздох с горьким привкусом тоски сорвался с её губ,   потрескавшихся из-за долгого контакта с деревянным бруском.   
Это был не сон,   нет-нет-нет. 
Это была жестокая реальность,    которая в любой момент могла сдавить в лепёшку тех,    кто не был достаточно силён противостоять ей.                 
Ублюдок,   нашедший в лагере себе подобным "священный приют",    знал,    как сделать реальность жутким сновидением. 
Лайндэр Майндес действительно являлся хорошим поваром. 
Что казалось разрушения невинных жизней,   то здесь он точно был лучшим.     
Но кем на самом деле являлся ласка? 
Всего лишь живым зверем,   сотворённым Привратником. 
Из костей да плоти.     
Под внешней оболочкой Живодёра находилось сердце.   
Которое Руфусия запросто могла сдавить,    одним-единственным усилием мускулов навсегда оборвать презренную жизнь Лайндэра Майндеса. 
И ей уже надоело тратить время на размышления,   пришло время действий.
Но Туффитри своим лёгким прикосновением заставила кошку остановиться.             
Гиена была милой,   даже чем-то нравилась на подсознательном уровне,    но от подобной досадной задержки Руфусии захотелось чем-нибудь стукнуть её.
— Вперёд,  — произнесла Туффитри,    которая ослабила хватку,     развернулась и направилась вперёд. 
Лагерь пиратов подарил Руфусии нежданную союзницу. 
Кто она на самом деле,    эта жизнерадостная Туффитри?                   
Как она умудрилась оказаться в среде змеиного гнезда?     
И какая правда таится за её дружелюбным нравом?...
Руфусия прикрепила круглый щит к своей спине,    а затем аккуратно прикоснулась к верхней губе указательным пальцем. 
Ритуальный брусок  затыкал её рот исключительно в качестве сдерживающего фактора,    являлся дополнительным напоминанием о данной клятве.
Руфусия должна была молчать до тех пор,     пока не искупит вину кровью,   собственной или вражеской...
Но разве она клялась ходить до этого момента с деревяшкой во рту,     от которой начинают побаливать губы?                           
Ещё каких-то нескольких часов это нисколько не стесняло её,    но сейчас... 
Кляп,   который явно следовало при подходящем случае отмыть,    отправился в мешочек,    из которого Руфусия вынула молоток. 
На железном наконечнике застыли следы крови.   
Кровь всех тех беззакоников,   угодивших в лапы правосудия.
Теперь пришёл черед Лайндэра Майндеса пополнить их список.               
Руфусия де Сантьяго,    которая закрыла свою морду железной полумаской,    отправилась вслед за Туффитри,    крепко сжав древко грозного орудия расправы. 
Устрашающий оскал —  вот что увидит Живодёр в своём персональном финале.   
Вот что он запомнит,    когда наконец-то встретится со своей гибелью!

Отредактировано Руфусия де Сантьяго (18 октября, 2016г. 12:12)

— Когда мне только-только стукнуло двадцать два сезона, я получила письмо, где было написано всего лишь три слова, без приветствия, без даты, только три слова, написанные корявым почерком... — Фрида подняла свои карие глаза, раскрасневшиеся от обильных слёз, на Руфусию, прижала к своей груди злополучный лист бумаги, потрёпанный её лапами и временем. — "Ваш отец мёртв", вот, что было там написано, вот!
Любимая соратница зажмурилась, стала раскачиваться из стороны в сторону.
— Он... он всегда поздравлял меня с днём рождением, с тех пор, как я стала жить в Нагорском Лордстве... — всхлипнула Фрида, рядом с которой присела Руфусия, обнявшая её за плечо. — Прошло уже девять сезонов, а я до сих не знаю, кто его убил...
— Если бы я была там, то смогла бы его защитить, — простонала Фрида. — Смогла бы!
— Это не твоя вина, — как можно мягче сказала Руфусия. — Это не твоя вина, что ты не смогла остановить того ублюдка, которому самое место в Адской Бездне.
— Уже столько сезонов прошло, — вздохнула Фрида. — Как бы мне хотелось верить, что тот убийца давно получил заслуженную кару...
— Пути Привратника неисповедимы, Фрида, — молвила Руфусия.
Каким удивительным, каким странным, каким всё-таки ироничным казалось всё, что происходило сейчас.
Лайндэр Майндес, чья лживая пасть была заткнута его же плащом, беспомощно валялся на сырой земле.
Взгляд Живодёра то лихорадочно блуждал по суровой фигуре Руфусии, то отчаянно стремился к Туффитри, будто искренне верил отыскать в гиене внезапное спасение.
Ласка дрожал, силился встать во весь рост, чтобы завоевать право на свою никчёмную жизнь, и тут же падал ниц безвольным мешком костей да плоти.
— Мпф-м-м-м-м-м-мпфм-м-м-м-м-м-м! — замычал Лайндэр Майндес, лишённый даже крошечной возможности позвать кого-то на помощь.
Лишь два зверя сейчас могли ему помочь, но Руфусия и Туффитри вовсе не собирались дарить ему жизнь, напротив, они хотели её забрать.
—  Будем защищать твою дочь,   Руфусия! —  театрально воскликнул Гроббз Майндес. — Как свою замечательную командиршу,   верно,  Лай-Май?!
— Верно, —  кивнул ему Лайндэр. —  Клянусь в этом своей душой.
Враньё.
Гнусная лицемерная ложь.
Эти слова Живодёра, брошенные им три сезона назад, были всего лишь насмешкой уродливой маски.
Клятва его гнилой души и ломанного гроша не стоила.
— Мпфм-м-м-м! — в бешеном исступлении Лайндэр схватился за плащ, чтобы освободить свою глотку от плотного куска алой ткани.
Но Туффитри настолько хитроумным способом завязала ласке пасть, что он только впустую тратил силы.
Живодёр в своём нынешнем положении напоминал рыбу, которой до ближайшего водоёма было слишком далеко.
— Внутренности своим жертвам Актёр и Живодёр выпускали медленно, с наслаждением, до последнего вздоха заклеймённого, после чего жарили на медленном огне, — Линас прервался на глоток шпротского вина, выдавленного из плодов белого винограда.
— Это ты мне уже рассказывал, — ворчливо буркнула Руфусия. — От своего крота-учёного из Великой Фельдрамградской Библиотеки...
— Но я порылся в записях, предоставленной любезной панной Розалией, и узнал много нового, — ответил Линас.
— Что именно? — нахмурилась Руфусия.
— У Багряного Усниса была подобная методика по умерщвлению врага: песцам тоже живьём вырывали внутренние органы, — стал рассказывать Линас. — Ещё меня заинтересовал тот факт, что все члены Багряного Усниса, все без исключения, вырезали на своей нижней губе букву "I".
— На своих жертвах братья Майндесы тоже оставляли подобные символы... — вспомнила она летописи, составленные выжившими очевидцами. — Хочешь сказать, что они вдохновились Багряным Уснисом?
— Не исключено, — кивнул Линас. — Вот здорово было бы узнать, как они докатились до такой вот жизни!
— Чхать я на это хотела... — лапы Руфусии непроизвольно сжались в кулак. — Лучше бы им сдохнуть мучительной смертью...
Ровно тридцать сильных ударов молотком было достаточно, чтобы навсегда сломать все кости Живодёру.
Всё это время, пока его калечили, Лайндэр Майндес всхлипывал от пронзительной боли, в судорожной агонии хватался за Руфусию
окровавленными лапами.
За молотком последовала очередь меча, с помощью которого Руфусия вырезала на животе Живодёра длинную букву "I".
Такую же букву кошка начертила и на его нижней губе.
А потом...
А потом она просто разрезала предателю горло, одним взмахом уничтожив все злодейские планы Живодёра, которым теперь не суждено было сбыться.
Гнусного лжеца больше не существовало в этом мире.
Душа Лайндэра Майндеса отправилась в Адскую Бездну.
И поделом.
— Это ему за Элину, — пробормотала Руфусия разбухшими губами от деревяшки, застегнув железный намордник на поясе. — Это ему за отца Фриды, это ему за всех и за всё...
Клятва была выполнена.
Возмездие свершилось.
Правосудие восторжествовало.
Благодаря Туффитри.
Благодаря этой дружелюбной гиене.
Больше Живодёр никому не причинит вреда, тем зверям, которыми Руфусии в глубине души дорожила: ни Элине, ни Ирбси, ни Кокосу, ни Стальнолапке, ни Туффитри...
— Спасибо тебе большое, — слабо улыбнулась кошка Туффитри, а затем подошла к ней, чтобы прижаться к внушительному пузу. — Я, Руфусия де Сантьяго, никогда не забуду твоей помощи...
Лёгкая дремота волной накатилась на уставшую Руфусию как раз в этот самый момент.
Но о себе также заявил голод — усиленным бурчанием желудка...

Отредактировано Руфусия де Сантьяго (29 октября, 2016г. 12:37)

-Было бы не плохо
Дать им всем подохнуть.
Но лучше, так и быть,
их к Клуни притащить.

Стилл чуть натянул аркан и впереди идущие полусонные хорьки повалились кеглями. "Кретины, - подумалось лису. - Надо бы у Хлыста выяснить, где их удобнее устроить. А то, не дайте Сезоны, опять уведут их свои же..."

— Наш Стилл тот ещё мастак
По песенным делам.
Наш Стилл тот ещё мастак
По пыточным вещам, — хором пели Элина и Робедкраунд, вовсю жестикулируя лапами с кружками.
Ром положительно действовал на настроение кошки, которую порядком задолбал тот надоедливый голос.
Эффект чудодейственного напитка усиливался ещё мыслью, что-то где-то там благим матом орёт Лай-Май.
Присутствие Туффитри само себе было не хилым таким испытанием нервов на прочность, а уж если добавить к этому ещё родимую маму, то кому-то точно будет безрадостный конец.
— Наш Стилл тот ещё... — блаженно усмехнулась Элина, во всех красках представив мучительную гибель подлого ласки. — Бла-бла-бла, и так далее.
— Эй, не фальшивь! — возмутился Робедкраунд, куда более нормальный ласка, чем его чересчур коварный собрат. — Хотя...
— Что? — Элина слизала с губ каплю напитка. — Коль начал, то договаривай тогда.
— Какая-то дурацкая рифма выходит, — объяснил её собеседник. — Вся суть сводится к тому, что мы тупо повторяем "Наш Стилл", "Наш Стилл", и так далее, и так далее...
— Так предложи что-то своё! — Элина стукнула кружкой по столу, расплескав всё содержимое.
— Коль вам грустно, а путь далёк, — нараспев начал Робедкраунд.
— Выпейте рому? — предложила Элина с ехидной ухмылкой.
— Вас ждёт портной, с одеждой милой, — выдвинул свой вариант Робедкраунд. — Как у милашки Стилла!
— Как у милашки Стилла, — повторила Элина. — А почему, собственно, как у Стилла?
— Ты когда в последний раз видела, во что одеты остальные ребята? — вздёрнул обе брови верх Робедкраунд. — Если так задуматься, то Стилл единственный пират, который следит за модой.
— Ладно, пусть будет "Как у милашки Стилла", — согласилась Элина. — Только замени милашку на что-то нибудь другое.
— Это точно, — вздохнул Робедкраунд. — Если он узнает, что в песне его называют милашкой, то может не понять, или поймёт, но по своему...
Дальнейшие рассуждения он проводил молча, принявшись выстукивать на столешнице весьма занятный мотив.

-Не думаю, что Клуни будет рад увидеть нас в столь позднее время,-с сомнением покачала головой Сликит.-Мало того, наш обмен пленниками всё ещё не известен ему-есть вероятность, что он не одобрит эту нашу самодеятельность.Сейчас лучше будет оставить их под охраной до утра, а потом уже идти к шефу с докладом,-предложила она.

Лисица осмотрелась вокруг и вскоре обнаружила несколько пиратов, которым явно было поручено сторожить лагерь ночью.
-Похоже, им всё равно придётся бодрствовать всю ночь, так почему бы им и за дикарями не присмотреть?-обернулась воительница к Стиллу, указывая на скучающих зверей.

Взяв саблевидный нож с лёгким кивком, Руфусия осторожным движением воткнула его в землю — не слишком глубоко, ровно в той степени, чтобы была видна часть лезвия и рукоятки.
— Его следовало бы помыть... — кошка вдруг почувствовала себя крайне смущённой, когда в присуствии Туффитри укусила брусок, с которым проходила буквально весь день. — Ладно, займусь этим потом...
Чтобы засунуть кляп в рот гиены и зафиксировать на мощном затылке, Руфусии понадобилось встать чуть ли не на самые кончики задних лап. Когда первая часть обряда была выполнена по всем правилам, кошка приступила ко второй части, самой важной и самой решающей.
К молитве и клятве.
Без двух этих компонентов ритуал доверия был бы самым обыкновенным сеансом...
— Вас не обмануть,
Вас не задурить,
Тёмные Врата... — кошка тихо запела, отмахнувшись от совершенно ненужных сейчас дум.
— Вам любой обман,
Вам всякая ложь
Видны за версту,
Тёмные Врата. — она свела вместе лапы в молитвенном жесте.
— Вы услышьте мою клятву,
Вы закрепите наш союз,
Ибо сильно доверие наше! — на последних фразах молитвы Руфусия резко вытащила дар Туффитри, а затем присела на колени.
— Клянусь, будучи Аннетой Вульф от рождения и Руфусией де Сантьяго от взросления, всегда защищать Туффитри, всегда голодать и есть вместе с ней, всегда смеяться и плакать вместе с ней, всегда делиться с ней своими тайнами, всегда быть ей верной подружкой, и если хоть как-то обижу её, то понесу заслуженное наказание.
— Теперь мой черёд... — с уверенным тоном произнесла кошка.
Единственным взмахом лапы, одним-единственным движением она отрезала все свои красные волосы, собранные в хвост, саблевидным клинком.
— Вот. — Руфусия протянула Туффитри комок густых волос.
Своих собственных...

Отредактировано Руфусия де Сантьяго (27 октября, 2016г. 15:11)

Стилл кивнул более рослой товарке и подкрался к одному из пиратов и легонько ткнул стилетом меж лопаток. Бедолага взвился ввысь, с перепугу кроя бранью сослуживцев, Стилла и весь остров Печали.
"Охрана так себе, как, впрочем, и всегда," - подумалось ему. - "Впрочем, если их хорошенько припугнуть, все тунеядцы становятся усердными сторожами."

-П-привет! Клыкач,
Чего ты сразу так завелся?
Я ведь порядочный палач.
И я не стану, тебя потрошить,
Коль будешь чутко слушать,
А после - верно мне служить.

Привееет! Слышишь ты?
Со Сликит долго мы тащились,
Чтоб Клуни принести дары.
Нет, то не клад, нет -
Хорьки-колдуны,
Что у Пятнистого в почете.
Великому они нужны,

Ведь нам нужны тоже козыри в рукавах,
Чтоб на врагов нагнать страаах...

Привет им с Темной Стороны! Я не чувствую вины,
В том что гружу работой простых часовых:
Вам забывать не стоит тоже задач простых своих!

При-вет им с Тем-ной Сторо-ныы-ыы! Пленным сторожа нуж-ныы-ыы!
Вот ты и будешь с Тощим, хорьков сторожить,
Иначе Клуни узнает, и вам тогда не жить! Не Жииить!

Прикааажете вы долго жииииить!...

Клыкач пару раз непонимающе моргнул: пожалуй, лишь Туффи и Стилл были в курсе нового способа общения лиса-заики. Тем не менее, посыл он тотчас уловил, свистнул еще пятерым корсарам, и вот уже семеро дюжих хищников окружили полусонных пленных.
-Будет сделано, шеф, - отчеканил он.

Освободившись от ноши, лиса облегченно вздохнула:
-Готово. Ты права, им про Сулчик слушать интереснее будет.
"У зверя своих забот по горло, а она не отвернулась - помогла мне с этим обормо... Беррамотом то есть. Или как там его?" - рассуждала про себя Эльжбета. - "Если только ей понадобится какая-нибудь помощь, всенепременно помогу!"
Выйдя из душной палатки, пропахшей кровью и лекарствами, лиса начала было благодарить куницу, как вдруг послышалось глухое чваканье и всхлипы. Проследив за взглядом Иво, лис вздрогнула.
Стоя в тени палатки, они наблюдали, как внушительного роста куцая кошка добивала молотком скрючившегося на земле ласку. Не то, чтобы Эльж это сильно расстроило (ласка - помощник кока - ни ей, ни другим подопечным Клуни не нравился), но факт того, что Туффи позволяет кому-то просто так убивать своих же... Или не просто так?
Вот гиена начала рыть яму, вот пинком послала в нее помятую тушку ласки...
-Она его что, прямо вот здесь закопает? - одними губами промолвила знахарка, обращаясь ни то к Иво, ни то к своей внутренней Фурии.

Ну вот, стоило Туффи едва склонить голову к протягивающей забавную деревяшку кошке и вновь распрямиться, так гиену сразу поразил неприятный вывод. Да, эта штука не для освежения дыхания. Мощные челюсти попробовали расположить неудобную и не особо вкусную деревяшку получше, но легкий треск заставил Туффитри переменить тактику. Сломает ещё, не надо так с ритуальными вещами, зверей это бесит.

Тем временем клятва уже шла полным ходом. Толстуха со стыдом и непониманием осознала, что прослушала половину странного напева и теперь тупо глядела на Руфусию, боясь и слово сказать. Может этот ритуал связан не с дружбой, но и убийством того ласки? Кто этих кошек знает.

И всё таки основную часть слов Туффи услышала. Вроде. Но вот когда Руффи уже молча протянула свои волосы, гиена застыла на полминуты. Что делать-то?! Взять волосы? А не правильнее взять меч Руффи и отрезать часть своих волос - как бы наоборот? Туффи погладила свои лохмы - не хочется с ними расставаться! - а заодно и деревяшку отвязала. Можно же? Ну, вроде как можно, Руфусию это не обеспокоило.

Так, дальше вроде кошка говорила меняемся местами. Гиена взяла деревяшку и вложила в рот кошки. Утрамбовала пальцем поглубже, чтобы не выскочил - трясущимся от легкого беспокойства и усталости лапищам доверить тонкие тесемки было нельзя, и так много времени потеряно. Кошка всё ещё протягивала волосы. Ага, значит, это её дар для ритуала - значит, Туффи взяла его, чуть похохатывая от беспокойства... И от первых успехов на этом ритуальном поприще.

А дальше, вроде как, были слова. И это самое сложное.

- Тёмные Враты, э-э-э... - слова как будто разбежались в глупой пятнистой голове, но: "Ради дружба, Туффи вспоминай!!!". - Тёмные Враты не ложь, Тёмные Враты не дурак, Тёмные Враты, ага-ага...

Тёмные лапищи мяли рыжие волосы. Если Руфусия пошла на такой шаг вперед к их отношениям, то почему же Туффи не может победить свою глупость? Ей захотелось ударить себя по голове, но вместо этоо она уперлась желтоглазым взглядом в Руфусию и уверенно продолжила:

- Темные Враты видят обман всё-всё, видят лгун всё-всё за миля, - Туффи засопела, словно в бою, оскалилась для уверенности. Её голос чуть ли не перешел на крик. - Темные Враты, слушай клятва, делай крепко дружба - быть сильный вера у mbili зверь!

Гиена оглянулась на секундочку. Не стоит будить зверей. Шуметь нехорошо. Она продолжила уже чуть потише:

- Клятва. Быть нет имя рожден, быть Туффитри после. Защити всегда Руфусия. Руфусия голодай - Туффи голодай тоже. Руфусия ешь - Туффи ешь вместе. Руффи плачет - Туффитри плачет. Руфусия смех - и Туффи смех, хе-хе...

Со всей этой серьёзностью озорной толстушке хотелось посмеяться. Ведь она сейчас, по сути, просто выполняет какие-то странные действия, играет в игру этой кошки, и только то. С этими мыслями беспокойство будто совсем спало, но Туффи не позволила себе расслабиться.

- ...Туффи расскажи тайны все-все Руффи и быть верной подружка. Кара Туффи, Туффи обижай Руффи.

Последнее предложение вышло несколько забавным, так что гиена не сдержалась и усмехнулась. Но всё же она продолжила следить за реакцией Руфусии. Что она скажет на её часть ритуала?

Вот и всё? Ритуал закончился? Туффи обрадовалась не столько его финалу, сколько тому, что её глупая голова ничего не испортила. Бодрым движением вогнав нож в повязку, она тут же приняла объятия Руфусии и её усталую речь. Конечно, друзьями, настоящими друзьями, за один вечер, пусть даже и сдобренный ритуалом, не стать, но это не означает, что шагов к этому делать не надо. Ведь так?

После слов о «придавленной» толстушка забеспокоилась – не отдавила ли она случайно кошке лапу, но попрыгав на месте, гиена оставила от беспокойства лишь тихий утробный хохот.

- Руффи устал. Пошли отдых, ага?

И схватив Руфусию за лапу, абордажница потянула её за собой в палатку-кухню. Дело сделано, можно расслабляться. Вот Луиза и Робби знают в этом толк – Туффи не могла не слышать их песенок и задорных речей! Правда, она какие-то вялые, пить надо меньше… Ну ничего, де Сантьяго они не помешают.

Усадив Руффи с этой компашкой, она протянула большой кошке тарелочку со змеиным стейком. Сама же она, чуть не сшибив шест шатра башкой, наколола кусок жареного мяса прямо на нож и… По запаху нашла початую бутылочку вина и протянула всё той же гостье пиратского лагеря. С такими длинными лапами легко обращаться в палатке, всё под рукой!

- Давай ешь, пож… пож-жолйста, - это было самое вежливое пожелание приятного аппетита, на которое была способна дикарка, если говорить об общезверином языке, конечно.

Саму же Туффи упрашивать было не надо. С мясом она быстро справляется. Кусок, другой, третий, иногда с костями – еда быстро улетучивалась в её пасти. И всё же она не переставала следить – всё ли нравится её новой соратнице. И всё же гиену подмывал один вопрос:

- Плащ Руффи. Сделан зверь из какой?

Отредактировано Туффитри (7 ноября, 2016г. 15:32)

Иво, не сводя глаз с непонятной и странной сценки, хотела было подойти поближе, но чувствовала: не стоит мешать им, гиене и незнакомой кошке. Они, похоже, проводили какой-то ритуал. Как же объяснить эти странные жесты, действия и фразы?

- Может, пойдем уже подальше? Не нравится мне это, ох, как не нравится... - куница наконец пошевелилась, словно выходя из оцепенения после увиденного.

Она слегка скривила рот, демонстрируя свое отношение к этой ситуации. Этот ласка никогда ей не нравился, похоже, как и всем остальным пиратам, но какого горностая Туффитри, одна из воинственных пиратов, помогает незнакомой кошке в убийстве своего? Это было похоже на своего рода месть - но какую странную месть!

Белодушка себя тут же одернула: чем меньше потенциальных счастливчиков среди пиратов, которые могли бы узнать беглую знать, за голову которой назначена крупная награда, тем лучше. Сейчас лучше спасать свою шкуру.

Вот гиена и кошка закончили со своими делишками и пошли чуть ли не в сторону притаившихся куницы и лисы. Иво нырнула в лазарет, увлекая за собой знахарку и притаилась.

- Как думаешь, может, рассказать об этом Клуни Хлысту или же промолчать? Не думаю, что они нас видели... - прищурила глаза куничка, когда топот утих и силуэта исчезли вдале.

— Лучше посижу здесь, подумаю о смысле жизни, — благодарит ласка Туффитри за радушное приглашение.
Впрочем, размышления о высшей жизненной ценности занимают от силы несколько минут после ухода гиены вместе с двумя кошками.
Допив остатка вина, доев змеиное мяса, Робби принимается храпеть в своей дремоте.
Храп ласки постепенно заполняет всю кухню.
Но даже во сне ласка напевает мелодию о Стилле.
Уж больно по душе ему моднявый костюмчик лиса.

Квест данного персонажа завершен. Профиль заморожен.

Эльж нервно облизнулась, косясь в ту сторону, где  гиена и кошка закопали помощника кока.
-П-пожалуй... пожалуй, ты права. Не хватало только, чтобы так в одночасье и рулевого похоронили.
Куница и лиса вновь вышли из палатки, направивгись к черному латанному шатру в центре лагеря. Часовые (двое лучших часовых, что теперь неотступно следили за входом) преградили им дорогу.
-Мы к Великому, - объяснила Эльж. - По срочному делу.