— У Великого трудности,   —  ответил Бримус,     вдруг почувствовав радость из-за того факта,      что немало поспособствовал появлению этих самых трудностей:    меньше всего крыса хотелось,    чтобы Клуни Хлыст врывался в лагерь аборигенов и со своей ордой устроил здесь кровавую баню.
Традиции и обычаи племени,    мягко говоря,     не нравились Бримусу,      но и нравы пиратов были ничем не лучше,      поэтому из двух зол он выбрал наименьшее;    к тому же здесь была Луиза,    у которой были проблемы со здоровьем,      поэтому Бримус должен был находиться рядом с ней...
Кроликобой и не думал уходить,     что ещё больше расстроило Бримуса.

Патч Клостер неслышно возвращается в дом на дереве.

Кроликобой чуть нахмурился, почесал грязный затылок (на котором в ближайшие недели, от местной мелкой фауны грозилась нарисоваться плешь).
-Лай-Май... Лааа... Погоди, ты про кока говоришь? - хорек почти отпрянул, чувствуя, как мурашки (или муравьишки? Ой, чего только в этом лагере не ползает!) бегут стройными рядками по всклокоченному загривку. - Как же, помню! Такое чудо до смерти не забудешь. Уфф, бешеный тип! Рваноух говорит, что такой кок любого матроса кокнет и сварит, глазом не моргнет. Не знаю, насколько можно верить Рваному, да только ласка этот и впрямь не чист на руку...

-Каннибал? Еще каннибал?
-А где?
-Кроме Плато их нигде вроде нет...
-А Черные Хорьки?
-Фи! Голова садовая, их вырезали давно, а выжившие живут здесь уже давно...
Малышня из свиты Кракозябра очень кстати решила подслушать, но уловила разве что последние слова Бримуса. Что и говорить, хорьчата были заинтригованы...

Детвора, оттеснив Кроликобоя куда-то в угол, ввалилась в хижину серо-буро-коричнево-черной массой, тотчас рассевшись вокруг тучного крыса. Хорьчата и ласки, многие из которых уже успели возлюбить мясо ближнего своего (а те, кто еще не пробовал, все же почитали это занятие за достойное утоление голода), в ужасе внимали рассказу Бримуса. Когда толстяк взял паузу, вновь посыпались вопросы:
-А зачем ему капюшон?
-Провиант - это же еда такая, да?
-А разве можно есть чьих-то любимых, не спросив разрешения?

-Мясо тоже может быть любимым, - возразил курносый хорьчонок со сливовым фингалом. - Я вот люблю попугая в соусе из авокадо, но он только по праздникам бывает.
-Ой, я такого тоже люблю! - воскликнула серая в крапинку малютка-ласка.
-Скажи же, что он любимый?
-Ну да... Только маму вот я тоже люблю... Но ведь ни под соусом из авокадо, ни под каким другим соусом я бы ее есть не стала.
-Действительно...
-Мама же... И брата бы не съела... И другого брата тоже, наверное... А вот тебя бы съела.
-Эээй!
-Ну, ты мне как жаркое может нравишься!
-Ммм... Ну тогда ладно.
-Слушайте, а давайте Толстого проводим к этой его Любимой, а? - подал голос смуглый хорьчонок помладше. - Пока этот сгорбленный-хриплый ее без разрешения не съел... Феррсиваль, вы же не против?

Кокос возвращался в лагерь. На пути уже встречались знакомые хищные морды, идущие с работ в лесу или на делянках. Некоторые тащили в лапах еду, плоды и коренья. "А я сегодня собирался добыть еды, а вышло, что потерял сеть и добычу," - думал хорёк о житейских проблемах, возвращаясь в родное племя, но тут же утешил себя - "Но сегодня я добыл кое-то побольше, чем еда - знания и друга." Мельком проскочила мысль о тех трёх пичугах, что вполне могли ждать его у реки нетронутыми, но Кокос не обратил на неё внимания - идти так далеко не было сил, да и травануться полежавшим на солнышке мяском можно было сильно. Подросток кинул злобный взгляд на костёр - а если б было пламя, то мясо можно было бы готовить!

Особо разойтись в лагере и нельзя было. Он быстро нашёл его с матерью хижину средь других таких же лачуг. Внутри никого не было. Наверное, мать ещё не вернулась с работ. "Всегда допоздна, до последнего лучика," - подумал Кокос, нахмурившись от нахлынувших рассуждений. Теперь, когда он лежал на забитом сеном тюфячке, даруя своему усталому телу отдых, мысли о кроликах лезли одна за другой. Догадки, предположения, Возмездие, изобретения, Лютый - разум гудел как гнус в джунглях, мешая засыпать.

"Хватит на сегодня, завтра подумаю, может, вместе с дедушкой Антанасом. А, может, и приснится про них чего", - пресёк все рассуждения Кокос, перевернувшись на левый бок. Вскоре он крепко заснул.

Кокос проснулся. Хоть сейчас было и раннее утро, спать больше не хотелось. Продирая глаза, он невольно поморщился - от вчерашних приключений осталась легкая боль в мышцах, невольно напоминающая обо всём, что Кокос узнал тем днем. Да что уж, и обрывки полузабытого сна тоже просились на обдумывание. Оставалось только выйти из душноватой хижины в утреннюю прохладу, чтоб хоть как-то привести мысли в порядок. Ну, и захватить с собой часть фруктов из тех, что принесла вчера мать. Кокос кинул взгляд на самого родного зверя, прежде чем подхватить пару бананов и выскользнуть наружу.

Проснулся он и впрямь рано - солнце едва показалось из-за горизонта, освещая лишь верхушки пальм, а редкие земледельцы и охотники лениво расходились по своим делам. Что же, Кокосу с ними было не по пути. Он держал путь к тому, с кем может поделиться мыслями, с к опытному и когда-то хорошо знакомому зверю - дедушке Антанасу. Всё же, перед встречей следовало мысли свои подготовить.

"Вот что же я скажу ему? Дедуль, давай, с вещами на выход, сюда идут полчища кролей давать нам люлей? Не-е, надо всё поглаже поднести," - размышлял Кокос. Нужно было всё резюмировать, обосновать, для него и для себя самого, что греха таить, у хорька вся картина мира теперь в голове еле укладывалась. Ну, и не подавиться бананами по дороге. "В общем, кролики не просто добыча, а очень умная добыча, с огнём, пещерами, рыжим металлом и полчищами десятков десятков десятков. И у них кончается еда, поэтому им надо на наше плато, вот..."

Дальше Кокос додумать не успел. Он дошёл до маленького домика Антанаса и его семьи. Как всё-таки классно было играть здесь с Речушкой! Мир казался тогда совсем большим и опасным, но они, хорьчонок и маленькая ласочка, всё равно убегали в лес. Двора, мать Речушки, этого никогда не любила, а деда Ант иногда давал фруктов в дорогу маленьким приключенцам. Кокос улыбнулся. Сэлмон была похожа на Речу, хотя бы своей бойкостью, острым языком и задором... Ну, и они были ласками, да.

Помявшись немного и выкинув кожурку крайнего банана куда подальше, Кокос поскрёбся в плетёную дверь. За считанные дни до того как приплыли пираты, Двора запретила ему общаться с Речушкой. Хорёк надеялся, что за время его плена запрет как-то забылся, да и дверь откроет вовсе не она.

Надежды на лёгкую встречу улетучивались под недобрым взглядом Дворы. "Сварная тётка, вечно ей не нравлюсь," - подумал Кокос. Однако, он примирительно поднял лапы и спокойно произнёс:

- Я к дедушке... В смысле к Антанасу, дело есть.

Нетерпение и утренняя бодрость не позволили грубому подростку просто стоять перед лаской и смиренно ожидать. Кокос заглянул ей за плечо внутрь. И увиденное ему не понравилось, очень. Дедушка Ант был не в лучшем состоянии на лежанке, но по его слабому взгляду, в котором читалась не только боль измученного тела, можно было уловить кое-что ещё. Да и Кокосу не пришлось читать ничьи взгляды, он всё понял сам. Маленькой подружки-лежебоки в хижине не было.

- Да пусти ты! - хорёк проскользнул мимо зарычавшей Дворы внутрь хижины и спросил словно самого себя. - Где Речушка? Деда, где она?

Кролики как-то отошли на второй план перед исчезновением подруги детства. Да уж, за время его плена много изменилось и в родном лагере.  Кокос ждал ответа. Нет, ответов.

Отредактировано Кокос (14 мая, 2016г. 16:46)

Вопрос поставил Кокоса в тупик прежде чем вызвать непонимание вкупе с недовольством. "Какая вина, какой ответ? Дедуль, твоей внучки дома нет, а тебе плевать?" - поразмыслил Кокос. Всплеснув лапами, он выложил:

- Оу, знаешь, любой сгодится! Меня тут не было имбирь знает сколько, как бы у пиратов в верёвках тёрся, все дела. И, за что тут в племени творилось, я не секу, и за вину какую-то знать не знаю, - Кокос перевёл дух. - Так что неплохо бы и просветить юность, понимаешь? Без лапоприкладства только. Где Речушка и что вообще за последнее время случилось важного?

С последними словами Кокос как-то поумерил пыл. Не то чтобы он боялся Дворы или ослабшего от ранений деда с тростью. Просто враждовать сейчас точно не стоило. Однако и дедуле стоило выкладываться побыстрее - у молодёжи каждая минута горит, горит каждая минута для потерянной подруги!

Кокос наверняка бы ударил кулаком по лапе и раздосадованно чертыхнулся, если бы не застыл поражённый новостями, как громом. Ладно, плевать на шамана, какая в целом разница, кто будет уплотнять дурь в башках неумных соплеменников подростка. Однако то, что Речушка была у пиратов, более того, улизнула к ним, Кокос воспринимал как что-то из ряда вон выходящее.

Однако изумлённое оцепенение почти сразу же дало место решительности, стоило дедушке попросить о помощи. Что говорить, Кокос и сам предложил бы её секундой позже. Хорёк встрепенулся, сжал кулаки и заговорил:

- У пиратов, да как так-то, а? Ладно, вернём её, обязательно вернём!

Кокос принялся прохаживаться по комнате туда сюда, размышляя вслух.

- В логове пиратов нам будут не рады, к тому же свою рожу я там уже светил, а она у меня заметная, ага, - он обвёл когтем вокруг своей тупой покрытой шрамами физиономии. - Туда идти в открытую - себя губить, ты и я - не войско. Ты ведь идёшь со мной?

Кокос остановился и посмотрел на решительно поднявшегося деда. А в находчивом уме хорька уже созрел и второй вопрос:

- А-а-а, и это... Не знаешь, можно у нас в племени достать пиратский прикид?

На это предложение хорёк лишь деловито усмехнулся. Приманкой быть, скажет тоже! Нет, Речушку вернуть надо, но будь они с Антанасом прокляты, если не придумают что-нибудь получше, чем подставлять свои задницы под сабли и дротики!

- Здравая мысля, ага. Если я смогу бегать достаточно долго, если этого времени тебе хватит, чтоб найти Речу и выйти из лагеря вместе с ней, если с ней не останутся охранники, несмотря на моё бегущее похвостье, и если ты вообще её найдёшь. Всё просто зашибись, если б только не эти "если", - Кокос упёр лапы в бока и выдохнул. Критикуя, надо было и предлагать. - Но с отвлечением идея здравая, без шуток.

Что могло отвлечь весь лагерь, да надолго? Это точно не хорёк, пришедший с ругательствами и проклятиями. Кокос вспомнил, как в один засушливый сезон все побросали свои дела, лишь бы посмотреть на развернувшуюся в одном из домов "Ярость Духа Огня" - пожар. Подросток немного поразмыслил и изрёк:

- Предлагаю такое - идём к их лагерю, я выцепляю идущего с утреца за водичкой, деру с него шмотки. Ты смотришь, чё-кого, ищешь Речу в лагере, только издалёка, чтоб не засекли. Как только найдёшь её, дашь мне знак. Я зайду в лагерь в прикиде, так хоть времени больше выиграю... - к озвучиванию этой части плана Кокос уже несколько занервничал. - Зайду к ним в лагерь и от костра подожгу что-нибудь, шатёр, еду, неважно. Крысы вечно дымят по утрам, жратву готовят, я видел. Только потом побегу, а ты под шумок действуй. Как-то так.

На такое Кокос всё равно не был согласен в полной, хотя с другой стороны... Хорьку уже не впервой было примерять шкуру сорвиголовы.

- Да, пошли, - отозвался Кокос.

Как бы не нуждался его план в доработке, толика горя Дворы передалась и в его грубое сердце, наполнив тело серьёзностью и решительностью. "Мы вернём её!" - так решил подросток. Ступив вслед за дедом Антанасом по тропе в джунгли, Кокос, тем не менее, решил озвучить то, с чем пришёл в опустевший дом ласок. Начать следовало поделикатнее.

- Слушай, деда, - обратился он, немного забежав вперёд и вышагивая мордой к престарелому спутнику. Держался дедушка, кстати, довольно неплохо для его израненного тела, по крайней мере так можно было судить. - Я к тебе чего пришёл. Есть очень-очень важный разговор, только не для чужих ушей. Расскажу, когда отойдём в джунгли. Только дай полностью рассказать, а то тебе бредом покажется моя ба-а-айка-а!

Марш задом наперёд должен был окончиться так, рано или поздно - хорёк повалился перед Антанасом навзничь. Не растеряв, тем не менее серьёзности, он быстро вскочил, отряхнулся и пошёл уже как нормальный зверь. Почва тропы под лапами становилась мягче, а чаща всё ближе; деревня удалялась за спиной. Перед тем, как ступить в джунгли, Кокос спросил, обернувшись:

- Так ты слушаешь?

Шаман после такого долгого и многопрепятственного перехода еле дышал и едва не падал с лап от усталости и боли во всём нежном теле.Однако теперь на него смотрела большая часть племени, даже Вождь высунул морду из своего шатра.

-Грхм-грхм,-прокашлялся от пыли старый хорь,-мои любимые соплеменники!Я вижу ваши счастливые морды, улыбающиеся мне и радующиеся моему возвращению!Теперь я снова с вами!Кошка добровольно отдала мне свои обязанности и, конечно же, привелегии Шамана, которые я с удовольствием принял.В этот чудесный день солнце светит мне, а небе нет ни облачка, потому что Высшие Силы благословляют этот момент!Теперь я спокоен за своё племя-оно под моей надёжной защитой!Друзья, я тоже рад видеть вас вновь после долгого заточения у проклятых пришельцев!-после этой долгой речи он, улыбаясь, раскланялся во все стороны.Затем он стукнул лапой себя по лбу, словно забыл добавить что-то незначительное и маловажное на фоне главной, уже сказанной новости.-Я пообщался с Духами, и они рассказали мне, что эта ласка,-он ткнул пальцем в Речушку,-является достойнейшей из достойных для служения великому делу Племени.Совершённые ей недобрые дела-происки злых духов, которых никто не остановил в отсутствии Меня.И ещё это..Что же ещё-то?Ах, точно!Я объявляю Стальнолапку Великой Охотницей.Я лично вскоре проведу ритуал.А теперь, дорогие мои соплеменники, давайте отпразднуем Моё возвращение!-он повторно раскланялся.

Толпа хорьков слушала не особо внимательно. Однако сейчас они, казалось, уловили суть послания Шамана. А уж когда речь зашла о празднике, так народ вовсю взревел в всеобщем радостном вопле. Кокосу даже захотелось возопить вместе с ними - так он был рад, что Шаман сдержал своё обещание. Он посмотрел на Стальнолапку, та, вроде как, была тоже всем довольна. Кокос даже заметил в толпе свою мать. Бекла была так неистово рада возвращению старого бесполезного хрыча в племя, что в своих движениях и криках напоминала скорее молодую девушку. Хорёк фыркнул. Ну и родство.

Сейчас он прихватил добычу, сошёл с холмика и молча проводил взглядом Речушку. Она шла домой, ясное дело. После всех испытаний плена родная лачуга могла казаться райской полянкой, Кокос это по себе знал. Подросток молча кивнул вслед уходящему за внучкой Антанасу, обозначая, что дело сделано. Теперь уже по полной. Сейчас же Кокос хотел обратиться к Стальнолапке с вопросами, однако этому не суждено было случиться.

Прибежал Арто. Хорёк-крепыш мог с первого взгляда показаться не особо умным, но это было не так, и бунтари, около которых он крутился, это знали. Он просто не особо хорошо умел подбирать слова, и сейчас Кокосу следовало выслушать пример его красноречия, довольно возбуждённого, кстати:

- Тама эта... Ну, это... Ласка... У него копьё и пират, да-а... - откинув все подробности, он произнёс главное. -  Вождя надо!

Кокос внимательно взглянул на Антанаса, на Стальнолапку. Потом опять перевёл взгляд на Арто:

- Так, никакого вождя мы пока звать не будем, лады? Хватит ему новостей, вон, уже обратно в шатёр свой заполз, - подросток положил лапу ему на плечо и подвёл к кунице. - Давай выкладывай, что стряслось.

И Арто так и сяк изложил историю пришельца. Он поступил умно - просто пересказал слова неизвестного гостя почти слово в слово. Кокос глянул на Великую Охотницу.

- Что делать будем, подруга? Лично я не против сходить и поглядеть, что там за "не желающего нам зла" принесла нам Судьбишка.

Ожидая ответов, Кокос делал выводы о ещё не виденной ласке, но пока ему не с чем было работать. "Много знает о лагере Клуни, но не с ним. Не желает нам зла, но угрожает. Интересно", - подумал он.

Отредактировано Кокос (11 июля, 2016г. 15:35)