Аппа с готовностью закивал, неуклюже взбираясь на ястреба:
-Конечно, - хорек кое-как уселся в седло, боязливо разглядывая Симин "транспорт". - Не понимаю только, зачем тебе к ведьме надо. Когда у тебя есть теплая хижина, свежая рыба, ястреб чокнутой барсучихи и друг Аппа... Гм, ты ищешь кого-то?

Ястреб рассекал сгустившиеся облака. "К дождю... Не самое удобное время для путешествий, но выбора у меня нет. Вернее он есть, но они мне не нравятся."
Птица спикировала над тем деревом, которое мышка нарекла ещё пару дней назад своим домом, и приземлился на его могучие ветви. Сима аккуратно слезла с седла и обратилась к ястребу:
- Я, конечно, не являюсь твоей хозяйкой, но всё же попрошу об одной услуге. Позаботься об Аппе... Ну, лети!
Ястреб заклокотал и направился к горам, исчезая потихоньку из поле зрения мышки. Когда же он совсем исчез, она начала спускаться.
Почувствовав почву под ногами, она на некоторое время остановилась. Затем двинулась в джунгли, мысленно причитая о содеянном.
"Глупая затея. Мало того, что я не знаю, где этот грызун, так ещё и не знаю, где забрать Панацею в случае его несогласия... Глупо и безрассудно!"

Сима начала успокаивать Кушу.
- Не стоит так расстраиваться, Куша. Мы неременно найдём другой выход.
"Можно попробовать разжечь костёр, чтобы Аппа нас увидел... Маловероятно, но стоит попытаться."
- Сер Кротолис, Вы не могли бы организовать костёр? Понимаю, что задача немного сложная, но я могу Вам помочь.
Мышка поспешила собирать сухие ветки, не дожидаясь ответа куня.

Прошло, наверное, минут пятнадцать, прежде чем в горах началось какое-то движение: сразу три ястреба направились навстречу нашей троице, и воздух гулко отдавался свистом на удары их могучих крыльев.
Величественные бронированные птицы опустились перед своей хозяйкой, недоверчиво разглядывая чрезвычайно тучного (а вполне вероятно, еще и очень вкусного и питательного) куня.

(Подлетает компания к подножию горы)
- Эх! Хороша рыбалка на природе!
(Кунь взял удочку и спустился к водоёму)
Такс... Удочка есть... И наживочка подоспела!
(Пивз уселся на камень у озера и начал по-тихоньку удить)
Слушай, Аппа... А вот твой батя... Ну он... Как крышечка-то поехала?

Ястреб приземлился на берегу озера, ближе к джунглям. Сима была всё ещё сонная... Но уже не так обидно и досадно, как вчера.
"Если включить логику, то в одном из десяти случаев корабль не выдерживает шторма... А она знакома с такой ситуацией... Но крушение коробля не означает, что экипаж погибает полностью..."
Мышка отпустила ястреба домой.
"Нужно будет найти тело Кванзи... Или просто Кванзи."
Она начала по-тихоньку пробираться в джунглях, надеясь, что она не зря прилетела сюда.

-Тёрки были серьезные, да, - Аппа поковырял в зубах, прежде чем вновь закинуть удочку. - Его пытались убить, но он на тех убийц пчел натравил.
На берегу роилось множество пчел, и последнему перевязке стало грустно. Он тщетно вглядывался в рябь озера, пытаясь разглядеть ульи, покрытые белой краской, такие незаметные в дневном свете... Усадьба Пасечника исчезла, но сама пасека еще жила. "Она еще переживет нас всех... Или нет?"
-Отец был веге... Короче, мяса не ел, и с хорьками другими ладил плохо. Он даже с нами ладил не очень, с детьми своими. А вот с пчелами дружил. Они-то его и спасли тогда, но Пятнистый обвинил его в колдовстве и изгнал окончательно. Тогда мы и поселились на Озере, построили Усадьбу. Я тогда совсем еще мелким был.
Когда рыба вновь клюнула, Аппа почти без труда вытащил ее на берег и без лишних разговоров отдал ближайшему ястребу.
-Хенни и остальные заверяли меня, что мы теперь все отшельники, но это не так. Отец ну очень обиделся на племя и всячески им подгаживал. В частности он травил их пчелиным ядом, продавал им же приправленный мед. А лет пятнадцать назад даже заключил - ты не поверишь! - союз с кроликами! Хорьки сильно их недооценивают, а отец возьми и дай им добро на какую-то серьезную стройку на южном берегу... Не знаю, что они там планировали, но насколько мне известно, как был там дикий пляж много лет, так и остался. Не договорились, быть может... Хотя  последние пять сезонов кто-то из норных деревень еще заглядывал в Усадьбу... О, ты глянь, как клюет!
Хорек-недомерок вошел в раж, вытянув за три минуты две неплохие рыбины... То есть двух мелких пираний. И все же был чертовски собой доволен.

Аппу передернуло при слове "тютюкнулся":
-Иначе говоря... не, иначе и не скажешь. Он был холодным внешне, но добрым и справедливым хорем. Возможно, что стал бы настоящим вождем - не мистером Делаю-что-хочу, а подлинным лидером, наставником и отцом... Что ж, лидерские качества он не растерял, а вот отцом становился все более жестоким - я понял это, когда он начал тиранить моих старших братьев и сестер. А после и...
Хорек зачерпнул прибрежной грязи и скатал шарик чуть более дюйма в диаметре.
-Ты знаешь, у него были такие шарики, глиняные, полые. В них он набирал муравьиную кислоту, и кидался в нас ими. А пчелы, которые сновали по всей усадьбе, муравьев не переносили, и такой вот снарядик мог запросто тебя укокошить. Мы все вечно у костров сидели, кидали в огонь листья, "коптили шкуры", чтобы пчелы нас меньше кусали (отец-то с пчелами очень дружил, ему эта фигня не нужна была). Но при попадании на мех хоть одной капли кислоты... В общем, пчелы могли до смерти зажалить, вне зависимости от того, сколько часов у дымного костра ты просидел. Сестра и два моих брата так и погибли.

Аппа вспомнил свою мать: рассудительную, добрую, где-то там, в самой глубине слабого сердца... Но внешне такую-же сухую и циничную, как и его отец. Они необыкновенно походили друг на друга, может, потому что оба были перевязками, хоть и не одной крови. Впрочем, и в этом Аппа порой сомневался, разглядывая в глади озера свою сморщенную чуть перекошенную физиономию и короткие лапы.
-Странно это. Пираты могут терпеть такую непохожесть в своих супругах? - хорек почесал укушенный очередной выловленной пираньей нос.

Аппа ненадолго оставил пострадавший нос в покое:
-А у нас менталитет немного другой... В смысле один супруг под другого усиленно подстраивается, а второй воспринимает это как должное. Так у моих было. То есть отец говорил нам о предательстве племени с Плато, наставлял по медовому хозяйству и помаленьку тиранил домашними правилами типа поливания хвоста муравьиной кислотой. Ну а мама его поддерживала, следила, чтобы мы не натворили чего-нибудь неприемлемого с отцовской точки зрения.
"Пираньи кусучие твари, и все же пчелы хуже."

Хорек пробурчал под нос что-то невнятное, взваливая свой улов на ястреба, а затем ответил:
-Они легковерные, дотошные и злые. В подавляющем большинстве.
Аппе показалось, что на южном берегу что-то движется, однако светлое пятно, принятое им за зверя (птицу? рептилию?), прекратило движение, и он вновь обратился к своему спутнику.
-А что это за песня?

Аппа вновь посмотрел в сторону светлого пятна, но, к своему великому изумлению, ничего не обнаружил. Оно исчезло!
"В хижине была труба дальнего видения, - вспомнил хорек. - Как вернемся, надо будет рассмотреть тот участок, авось что и углядим."
Любопытство последнего перевязки металось меж движением у берега и рассказом куня.
-А что это за отряд такой был?

-Шпротия... Никогда не слыхал о такой стране. Далеко она, должно быть.
Аппа прищурился, тщетно выглядывая движение на берегу.
-Там южнее что-то шевелилось, - пояснил он. - Я почти уверен, что кто-то разгуливал по берегу, только очень осторожно разгуливал. Не похоже, что хорек, мех был светлее.

... Широченная мозолистая лапа впилась в куний загривок и приподняла Пивза на добрый фут над землей. Аппа, раскрасневшись, ни то от волнения, ни то от стыда за свою нерешимость, встал как вкопанный перед здоровенным зайцем.
Последнего они вероятно и видели несколько минут назад: подранок явно запутывал следы, в надежде скрыться... где? На ум хорьку сразу пришла Усадьба, и он точно знал, что кролики нередко туда наведывались. Но она исчезла вместе со всей его семьей, на что же еще надеяться косому?
Неплохо было бы спросить, только от страха хорек-недомерок лишился речи.
-Ты, - обратился заяц к Кротолису. - Ты же с пиратами сюда высадился, верно?... Не вздумай только лгать, я видел тебя! Сколько еще крыс идет по тоннелю?
Голос низкий и хриплый, почти как у барсука. Все тело сильно вытянуто и, не взирая на бугры мышц, кажется не по-здоровому худым. Не взирая на светло-серый мех, испещренный мелкими крапинами, видно, что заяц бледен, как полотно. Рана справа на животе наскоро замазана глиной, но кровь все равно сочится на зеленый килт, перехваченный широким поясом с пряжкой из разбитого хорькового черепа.